П. Т., 1953 года рождения, жена летчика, мать двоих детей. Многие годы пришлось провести в далеких глухих селениях, куда забрасывала ее мужа военная служба. В городках летчиков был обычай ужинать с обязательной выпивкой (в основном у женской половины) и танцами. Заболел ребенок. Более месяца она провела с ним в больнице. Тогда и произошло резкое снижение настроения. По ночам ее мучили кошмары, одолевала бессонница. Стала принимать снотворное. Муж вызвал тещу, чтобы сменить П. Т. в больнице. Но и дома ее не оставляли тягостные переживания. Однажды под влиянием устрашающих галлюцинаций П. Т. закрылась в туалете и попыталась молотком вбить в сердце кухонный нож. Благодаря четким действиям мужа, а затем врачей ее спасли. Из реанимационного отделения ее перевели в психиатрическую больницу. Был поставлен диагноз «шизофрения шубообразная». Получала массированное лечение нейролептиками. Много дней находилась «на вязках» – была крайне возбуждена, агрессивна. Попыталась совершить побег (вскоре ее нашли в тайге), была помещена в надзорную палату. Там совершила еще одну суицидальную попытку – пыталась задохнуться перьями от подушки. Через два с половиной месяца ее состояние стабилизировалось, она готовилась к выписке. Но перед самым выходом из больницы медсестра сказала ей, что расстаются ненадолго, что П. Т. обречена быть вечной больной. То же самое услышали ее мать и муж – от лечащего врача. 

После начала работы над портретом (11 марта 1986 года) состояние больной стало быстро улучшаться. Казалось, ее громкий смех не прекращался. По ее словам, уходили мысли о безнадежности. Выяснилось, что ее болезнь (как оказалось, и болезнь ее отца) была не чем иным, как разновидностью алкогольного делирия. К этому выводу прийти было  непросто, так как наивность, внушаемость и неумение формулировать свои мысли затрудняли диагностику. Причем состояния, типичные для белой горячки, приходилось кропотливо дифференцировать от других заболеваний. Катарсис наступил после завершения портрета. Перед уходом она смотрела на портрет, на свое лицо с печатью страдания и долго, как ребенок, плакала. Я поддерживаю дружеские отношения с этой семьей. Она лишь дважды вспоминала психическую травму, нанесенную ей в больнице разговорами о неизлечимости, но мне удавалось быстро успокоить ее. Значительно больше времени пришлось уделить мужу и матери П. Т., изрядно травмированным ошибочным диагнозом. За это время она вырастила двух прекрасных детей, недавно стала дважды бабушкой, алкоголь (по моему требованию) не употребляет. Она любит навещать меня примерно раз в квартал (всегда с подарком), чтобы прочитать новые стихи или рассказать, где была в качестве туриста, что видела.